Отправлено: 07.09.14 16:58. Заголовок: Интервью для Irish M..
Интервью для Irish Mirror от 3 сентября 2014 click here by Kate Ellis, Nicola Best
Колин Фёрт: "Я мистер Дарси, но я никогда не рассматривал себя как секс-символ".
Колин Фёрт: "Существует немного мест, более привлекательных для съёмок, чем юг Франции. Мне всегда нравилось работать в комедии, и я польщён, что у меня наконец-то появилась возможность поработать с Вуди Алленом".
- Вы сыграли немало обходительных джентельменов. Вы похожи на них в реальной жизни? - Мои дети бы сказали вам, что я вообще не классный и не обходительный, поэтому мой единственный шанс побыть в этом образе - это кино. Люди думают, что в реальной жизни я очень похож на мистера Дарси. Хоть в нём и есть немалая часть меня, я бы не смог оправдать ожиданий этих людей.
- Большой ли вы романтик? - Во мне недостаточно оптимизма, чтобы быть неизлечимым романтиком, но и у меня бывают приступы, когда я вижу мир более романтичным. При этом меня завораживает человеческое поведение, и то, как мужчины и женщины взаимодействуют на эмоциональном уровне.
- Каково это - быть секс-символом? - Всё, что я могу сказать, - я рад, что люди так думают, но я, глядя на себя в зеркало, так не считаю! Меня не приследуют на улице и никто никогда не кидал в меня своё нижнее бельё. Я совершенно точно никогда не рассматривал себя как секс-символ.
- Видимо, причина в "Гордости и Предубеждении" и мистере Дарси... - Я потратил годы, пытаясь понять, почему заплыв полностью одетого в брюки и рубашку мистера Дарси произвёл такой фурор. У моей жены точно ноги не подогнутся, приди я домой в насквозь промокшей рубашке!
- Как повлияло на вашу карьеру то, что вас воспринимают красавчиком и секс-символом? - Было время, когда я устал от этого образа, но плюсы перевесили. Благодаря этому мне было проще найти работу, это меняет твой статус в бизнесе.
- Вы не переживали, что вам всё время доставались романтичные роли? - Конечно, ты не хочешь вечно играть роли, в которых ты ходишь с важным видом, пытаясь выглядеть безукоризненно и очаровательно. Это было бы скучно и очень ограничивало. Поэтому я старался делать что-то разнообразное, как например "Мама Mia!", где танцы и пение вывели меня далеко из моей зоны комфорта. Но это было очень весело.
- После мрачных "Возмездия" и "Прежде чем я усну", хотелось ли вам сняться в комедии? - Я часто выбираю фильмы, основываясь на своих ощущениях и настроении. Участие в таком фильме, как "Магия Лунного Света" - это эдакая весёлая возня. Съёмки проходили в самом красивом месте из всех, которые можно себе представить [Лазурный Берег]. Ты работаешь относительно небольшое количество часов с Вуди Алленом, который любит заканчивать работу к ужину, и ты практически чувствуешь себя в оплачиваемом отпуске.
- Приходит ли работа вместе с вами домой? - Хоть я и серьёзно подхожу к работе, но стараюсь относиться к своей профессии беззаботно. Я всегда старался получать от неё удовольствие без того, чтобы она оккупировала мою жизнь. В "Магии Лунного Света" было очень мало напряжения с точки зрения работы, но всё было совсем иначе с "Возмездием": когда много мрака, это откладывает отпечаток и на тебя.
- Каково было работать с Эммой Стоун? - Чистым наслаждением. Эмма - очень милая и обаятельная личность. При этом она одарённая актриса и способна включиться в своего персонажа с впечатляющими уверенностью и контролем.
- Были ли вы рады вновь встретиться с Николь Кидман на съёмках "Прежде чем я усну"? - Николь работает с благородством и достоверностью. С ней я чувствую, что должен выдать максимум. Я не могу врать. Не могу лениться. Если я попытаюсь "продать ей бракованный товар" в кадре, всё будет написано на её лице. Тогда я её потеряю. С ней мне нужно быть убедительным.
- Что самое неприятное в том, чтобы быть знаменитостью? - То, что тебя фотографируют вместе с детьми. Ты хочешь жить нормально, а не видеть, что люди следят за тобой или фотографируют, это не даёт тебе расслабиться. Когда ты идёшь по улице или обедаешь и видишь, что кто-то достаёт мобильный, то боишься, что скоро твоё фото разлетится по всему Интернету.
- Мы не часто встречаем заметки о вас в газетах. - Папарацци оставили меня в покое, потому что я слишком скучный. Но бывают и сюрпризы в виде абсурдного случая, когда ты играешь с детьми в парке, а через пять дней узнаёшь, что кто-то всё это время тебя фотографировал. Но нам повезло, что некоторое время ничего подобного не было. Я немного расслабился по этому поводу.
- Изменило ли вас то время, которое вы провели, живя в Италии? - Скорее то, что я встретил свою жену Ливию, и это сделало меня намного счастливее. Не могу представить, какой была бы моя жизнь без неё. У нас получилось наслаждаться жизнью вместе с нашими детьми, и проведённое в Италии время - невероятно стимулирующее и пленительное. В Италии есть тепло и очарование, которые поражают и вытягивают меня из моей более смиренной английской личности. Итальянцы любят еду, вино, свои взгляды на мир, и это очень заразно. Даже благодаря их языку, который мне всё ещё нужно совершенствовать, ты чувствуешь себя более наполненным.
- Так что же для вас вершина счастья? - Любое время, когда я дома со своими женой и детьми.
...Что их связывает: спокойный взгляд, британский акцент, английская выдержка, признание Голливуда, свыше десятка престижных наград и безграничный талант.
Колин Ферт: "Отцовство – истинное испытание для эго!" На прошлой неделе в прокат вышел фильм Вуди Аллена "Магия лунного света", где главную мужскую роль исполнил Колин Ферт. Корреспондент Grazia Марина Штерн узнала у актера, как сложились отношения двух обладателей "Оскара" и сложно ли быть отцом трех детей click here.
GRAZIA: Ваша роль в фильме – разоблачитель шайки шарлатанов. Сами вы тоже не верите в сверхъестественные явления? КОЛИН ФЕРТ: Никогда не сталкивался с настолько таинственной ситуацией, что ее нельзя было бы разумно объяснить. И не находился под воздействием потусторонних сил. Но не отрицаю вероятности божественного вмешательства в наши дела. Впрочем, мне вполне комфортно быть в неведении.
GRAZIA: Вашего персонажа сложно назвать положительным. Каково было его играть? К.Ф.: Очень здорово! В такой роли гораздо больше свободы, чем когда надо пытаться быть хорошим. Правда, иногда я думал: "Действительно ли необходимо, чтобы мой герой изрекал столько оскорблений?"
GRAZIA: Вуди Аллен – режиссер, о котором ходит много слухов. Вы верили им, до того как начали работать вместе? Что-то подтвердилось? К.Ф.: Говорили, что он не репетирует, не вмешивается в игру актеров – а если человек ему не нравится, просто заменяет его. Первое, что я услышал на съемках: "Мотор! Мы снимем эту сцену с первого дубля!" Конечно, я очень испугался… а потом выяснилось, что эти сырые дубли как раз и есть работа над сценой. Аллен репетирует, сразу записывая пробы на камеру! И еще как руководит актерами! Вуди – очень дотошный режиссер. Он подходит в перерыве, снимает очки и говорит: "Я бы сыграл это следующим образом". И показывает…
GRAZIA: Что было самым трудным? К.Ф.: С текстом в руках я часто чувствовал, что обычные люди так не разговаривают. И изобразить это можно только так, как играет Вуди – с его мимикой и пластикой. Но он задавал ритм, а дальше все шло как по маслу. Аллен – легенда, но работать с ним весьма непросто. Комедия – самый трудный для меня жанр, он требует огромного напряжения, ведь там все зависит от спонтанности. А на самом деле ничего к спонтанности не располагает.
GRAZIA: У Стэнли Кроуфорда есть что-то общее с другими вашими персонажами? К.Ф.: Да. И "Магия лунного света", и "Одинокий мужчина", и "Король говорит!" – фильмы о людях, которые составили свое мнение о жизни и о себе. И вдруг происходит нечто такое, отчего все их мировоззрение рушится. Они обнаруживают себя в необычной ситуации.
GRAZIA: Вам нравятся странные персонажи? К.Ф.: Да. Кто-то объяснит это скрытыми качествами во мне самом, но, думаю, все намного проще: нормальные люди не так уж интересны. К тому же мои предки были преподавателями, врачами или священниками, так что я рос с осознанием того, что жизнь сложна и может измениться в любой момент.
GRAZIA: Ваши родители – учителя. Как они отнеслись к такому выбору профессии? К.Ф.: В университет меня бы все равно не взяли – учиться я не хотел, не при- знавал авторитеты. Мне нравились выпивка и наркотики. Я любил бренчать на гитаре, отрастил волосы и проколол нос. Читал Кафку, Достоевского и Камю. Актерство – единственное, что меня интересовало с детства! Будучи хорошими педагогами, родители не ругали меня и поддерживали в выборе – хотя никогда в жизни не были знакомы ни с одним актером!
GRAZIA: Кем бы вы стали, если бы карьера в кино не сложилась? К.Ф.: Ну, скорее всего, каким-нибудь жуликом. (Смеется.) Священника и преподавателя из меня бы точно не вышло. Писателя тоже – хоть мне и нравится сочинять истории, мысль о необходимости сдавать текст в назначенный срок убивает весь энтузиазм!
GRAZIA: Как вы чувствуете себя в качестве отца трех детей? К.Ф.: После рождения старшего ребенка я думал: у меня теперь есть сын, и все остальное – карьера, социальное положение – такая ерунда по сравнению с этим событием! Потом стало страшно: я осознал, как много решают мои слова и поступки. А главное, мысль о том, что все счастье и покой зависят от этого карапуза, ужасно меня пугала! Отцовство – истинное испытание для эго. По-моему, только став родителем, можно узнать, кто ты есть на самом деле.
GRAZIA: Вам нравится быть знаменитым? К.Ф.: Люблю, когда меня хвалят, но я не наркоман славы. Мечтать, чтобы тебе не давали проходу, как-то странно. Пусть лучше пять человек оценят мою работу, чем пять миллионов запомнят лицо, оставаясь равнодушными к моим персонажам. Я очень удивился, когда стал популярным. И до сих пор удивляюсь.
GRAZIA: Не боитесь утратить свое место в этой среде? К.Ф.: Я характерный актер, а не суперзвезда. Как сказал, кажется, Джон Пристли: "Я никогда не был в моде, поэтому не могу из нее выйти". У меня нейтральная внешность – думаю, это мне помогло. Мое лицо легко изменить: его можно сделать как привлекательным, так и страшным. Видимо, поэтому меня далеко не всегда узнают на улице.
Отправлено: 01.11.14 18:28. Заголовок: Российское издание T..
Российское издание THR зачем-то надергала отрывки из старых интервью Колина и выдало их за новые, добавив лишь немного информации про Магию и BIGTS...
Колин Ферт: «Я десять лет работал как вол, но меня никто не замечал»click here:
Фильмы, выходящие этой осенью, словно созданы для того, чтобы укрепить имидж образцового английского джентльмена Колина Ферта: с разницей в один месяц на российских экранах появятся комедийная мелодрама Вуди Аллена «Магия лунного света» и триллер Роуэна Жоффе «Прежде чем я усну». В обеих картинах актер оттеняет красивых рыжеволосых актрис, и обе подтверждают, что он рожден на свет для амплуа заносчивого саркастичного британца.
Хотя новую работу 78-летнего Аллена западная критика встретила довольно прохладно, Ферт в роли мизантропа-иллюзиониста — зрелище из разряда must see. Столь же любопытна и его партия в многообещающем триллере «Прежде чем я усну»: на правах нежного мужа Николь Кидман его герой будет каждое утро объяснять потерявшей память супруге, кто он вообще такой.
Колину уже никогда не удастся откреститься от двухстраничного списка ролей подобного плана — обаяшек, баловней судьбы, аристократов, немногословных романтиков. Иногда, конечно, и у него случаются отклонения от маршрута. Как пять лет назад, когда тоже с промежутком в пару недель вышли два знаковых для него фильма — «Одинокий мужчина» и «Дориан Грей». В одном он играл страдающего седовласого гея, в другом — гедониста, циника и искусителя, одетого в ладно скроенный английский костюм.
Замечательный российский журнал "Сноб" разместил Колина на обложке своего ноябрьского номера, посвятив ему материал под названием "Разоблачение джентльмена":
Номер поступит в продажу 15-го числа. Электронная версия каждый день пополняется материалами номера click here, но про Колина пока не выложили. Бум ждать .
Отправлено: 10.11.14 17:38. Заголовок: Вот и появилась сама..
Вот и появилась сама статья в интернет-версии журнала "Сноб", написанная в залихватском стиле, который я называю "по-пацански" (привет 90-м!, хотя я их и не любила)...
Колин Ферт боялся сниматься голым, ибо стеснялся размеров своих причиндалов – зато потом бесстрашно дозаикался до «Оскара». Нынче его повсеместно именуют киношным воплощением британскости, хотя сам он при каждом удобном случае тактично, но твердо заявляет, что это неправда. Мужское население Альбиона считает его мистером uncool Britannia, а женское летит в обморок, едва на статичной физиономии актера замаячит не заметная без микроскопа улыбка. Тем не менее все сходятся в одном: Ферт – мужчина, с которым есть смысл познакомиться поближе
То, что Колину Ферту не суждено стать новым Лоуренсом Оливье, было понятно еще в колледже, где он и сыграл своего последнего Гамлета. Этот досадный факт не помешал уроженцу деревеньки Грэйшотт, что в Хэмпшире, стать бокс-офисной суперзвездой с капитализацией три миллиарда долларов, получить все главные кинонаграды англоговорящего мира и стать основным фигурантом неразборчивых грез о пресловутой «британскости». «Главный аристократ Голливуда», «настоящий английский джентльмен», «один из последних носителей классических британских манер» – вот лишь несколько слоганов, которыми кормит себя массовое сознание с того момента, когда киноаудитория планеты пала ниц перед двойным выстрелом «Одинокий мужчина»/«Король говорит!». Любопытно, что по этому поводу думает сам Колин Ферт. А думает он много чего. Вот, например, про «аристократизм»: «Актеры по большей части изображают нечто, чем сами не являются. Аристократы в кино – сплошь обнищавший средний класс или вообще пролетарии. И наоборот, масса так называемых рассерженных молодых актеров – дети рантье, выросшие в полном буржуазном достатке. Вы удивитесь, насколько это распространенная штука». А чего удивляться? Взять хоть самого Ферта – старшего сына кочевавших с одной кафедры на другую педагогов, которому до престижной public school или оксбриджских университетов было как до Луны; будущий «аристократ Голливуда» учился в государственной школе и оканчивал образование в маргинальном колледже в Истли.
Ну хорошо, а как насчет «носителя британских манер»? И тут, выясняется, не все чисто. Ферт продолжает: «В кино я изображаю тип англичанина, который ровно противоположен мне настоящему – такого сдержанного до треска в зубах, внутренне репрессированного мифологического англичанина. Но таких сейчас почти не осталось. Я дам сто фунтов каждому, кто на-ткнется на улице на человека в шляпе с зонтиком, который не идет при этом на маскарад. Мое поколение прокалывало уши и бренчало на гитаре, а не твердило себе: “Сейчас вырасту, выучу манеры, надену костюм в полоску и пойду пыхтеть в офисе”». По поводу гитары мы еще посмеемся через пару абзацев, а пока другое признание: «Я вырос в окружении американцев и в большой степени чувствую себя американцем. Это прозвучит странно, потому что я всем кажусь квинтэссенцией англичанина, но, может, так оно и есть. Очарованность Америкой – вполне английская черта». Уф, так и слышишь просвист звучного удара под дых англофилам. Про джентльменство после этого уже и говорить не хочется. Но придется, ибо мы как раз подошли к первой главе сотворения мифа под названием «Колин Ферт».
Колин против Руперта, или Немного об искусстве истинно английского срача
Сейчас мало кто об этом помнит, но в середине восьмидесятых Ферта считали частью brit pack – удалой братии молодых талантливых британских актеров, уже добившихся серьезного успеха на родине и вовсю готовившихся к отправке в Голливуд. Остальные участники экспортного батальона хорошо известны: Дэниел Дэй-Льюис (простите, СЭР Дэниел Дэй-Льюис!), Гэри Олдман, Тим Рот, Руперт Эверетт, Кеннет Брана плюс фигуранты помельче. Все они, к слову, добились творческих и коммерческих успехов куда раньше Ферта, но речь не об этом. Ключевую роль во взлете четырех из них сыграл известный драматург Джулиан Митчелл, написавший в начале восьмидесятых драму «Другая страна» о студенческих годах Гая Берджесса – легендарного советского шпиона-перебежчика и члена Кембриджской пятерки. В «Другой стране» Берджесс был выведен под небрежно завуалированным псевдонимом Гай Беннетт, а сама драма представляла собой змеиный клубок классических топосов британской поп-культуры, которые так дороги cердцам англофилов, – шпионы, элитное учебное заведение, скрепленное узами юношеской любви и идеологического снобизма тайное общество, симпатичные униформы с гербами, и прочая, и прочая.
В первой постановке пьесы Гая Беннетта играл Руперт Эверетт, прочно зарифмованный со своим героем не только фамилией, но и происхождением и сексуальной ориентацией. Вот кто, право слово, истинный английский джентльмен: сын майора, выпускник махровой старорежимной public school, сбежавший в Лондон шестнадцатилетним юнцом и не чуравшийся легонько проституировать за наркоту. Настоящий аристократ, в общем. После Эверетта главная роль в «Другой стране» перешла Дэй-Льюису, а потом и Ферту, которого к тому моменту успел приметить в студенческой постановке «Гамлета» сам драматург Митчелл. Когда в 1984 году из пьесы решили сделать фильм, роль Беннетта досталась Эверетту, а роль его друга Томми Джадда – двадцатичетырехлетнему Ферту. Все логично – оба знали материал назубок. Тем не менее Руперт с Колином сразу невзлюбили друг дружку. Для начала Эверетт возжелал смазливого Колина, хотя само наличие этого невинного проявления либидо смущало Руперта в чисто классовом смысле. «Ферт, – вспоминал Эверетт, – был скучнейшим, жутким, вечно бренчавшим на гитаре краснокирпичным социалистом, который собирался, заработав первый миллион, отдать его на благотворительность. И вообще, он был похож на Иа-Иа». Что же, вполне аристократичное сравнение. Ферт отвечал коллеге взаимностью: «Руперт был невыносимой дивой с лебединой шейкой; ему явно казалось, что я сильно превосхожу в актерском смысле. Он чувствовал, что от меня исходит угроза. В общем, мы были в контрах; хотя, не будь я таким политизированным пуристом, мы бы поладили».
Самое смешное, что свара Руперта с Колином продолжалась без малого четверть века, вплоть до 2007 года, когда оба снялись в «Одноклассницах» (Эверетт изображал злобную директрису в косынке, а Ферт – министра образования) и обыграли древнюю распрю репликой про их старое знакомство «в другой стране». Зато теперь, помирившись с заклятым другом, Колин не стесняется выдавать такие цитаты: «Все актеры на самом деле трансвеститы. Они могут сколько угодно твердить, что хотят с помощью своего искусства сделать человечество лучше, погрузиться в изучение человеческой души, но на самом деле они просто мечтают нацепить манишку и пуститься в пляс». Попробовал бы нынешний Ферт сказать это себе прежнему – либералу-зануде, выходцу из интеллигентского среднего класса, ненавидевшему вечеринки и премию «Оскар» («эти статуэтки вынуждают актеров, которых я уважаю, вести себя по-идиотски»).
Аутсайдерская позиция Ферта сформировалась в детстве, прошедшем в самых разных местах – в Хэмпшире, Нигерии, американском Сент-Луисе. Когда подростком Колин вернулся в Англию из Штатов, ему приходилось имитировать пролетарский хэмпширский акцент, дабы избежать наездов школьных козлов. Проведя отрочество вдали от родины, он и во взрослой жизни не утратил охоты к перемене мест: с первой женой, актрисой Мег Тилли, пять лет жил в Канаде, положив на карьеру и маясь от бездействия, а с нынешней женой, режиссершей Ливией, живет на два дома – в Англии и Италии. Не говоря о том, что летние каникулы Ферт проводит в Калифорнии со своим сыном от Тилли и потому не может полноценно работать в театре. Такой вот, значит, тихий заграничный семьянин. И тот факт, что свои главные и самые заслуженные роли в «Мужчине» и «Короле» Ферт провел в амплуа «своего среди чужих», не может, таким образом, не казаться заключением силлогизма и венцом логики, не правда ли?
Дарси против Дарси, или Постмодернизм по-женски
Как бы то ни было, но следующая после дебютной роли в «Другой стране» карьерная декада молодого Ферта похожа на шизофренический коллаж, выдающий полную дезориентацию в пространстве. Вот лишь некоторые его фильмы смутного времени, одной строкой: телеэкранизация «Дамы с камелиями», телефильм по роману Пристли с Лоуренсом Оливье (которым, как мы выяснили, Колин таки не стал), военная драма про фолклендскую войну, аргентинский политический триллер в стиле Полански (!), американский трэш с говорящим названием «Фамм фаталь», мистерия про средневековую Францию, снятая в эстетике клипов группы Enigma, под названием «Час свиньи» (!!), наконец, straight-to-VHS-триллер Юрия Зельцера «Кукловод» (!!!), о коем в присутствии Ферта рекомендуется не упоминать. Даже формановский «Вальмон» – единственная картина того времени, о которой можно говорить серьезно, – прошел незамеченным благодаря успеху «Опасных связей».
В то время как современники Ферта по brit pack снимались у Копполы, Скорсезе и Тарантино, его собственная карьера стремительно катилась в ад бесславья и забвенья. Сильно удивляться тут нечему – в отличие от Дэй-Льюиса, Олдмана или Рота, Ферт сроду не отличался гигантским драматическим талантом, исполнительским гусарством или эксцентричной персоной. «Во мне есть, чисто физически, некая нейтральность, которая на самом деле мне помогает. У меня лицо, которое можно вытянуть в любую сторону. Даже имя у меня невыразительное – такое дают рыбке в аквариуме ради хохмы». Зато у Ферта всегда было нечто, чем не могли похвастаться его более способные сверстники, – железобетонный, надежный, как та кирпичная стена, и столь же непробиваемый сексапил, который нужно было просто, по словам самого актера, «вытянуть в правильную сторону».
И тут на помощь пришел BBC. Точнее, наметанный женский глаз продюсера Сью Бертуистл, разглядевшей в тридцатипятилетнем Ферте мнительного любовника Дарси из «Гордости и предубеждения» Джейн Остин. Остальное было делом техники: сериал мгновенно превратил Ферта во всебританского героя-любовника, а сцену с выходящим из озера Дарси – в один из самых памятных моментов в истории британского ТВ (некоторые сумасшедшие даже сравнивают этот на самом деле маловыразительный эпизод с эпохальным катарсисом из «Трамвая “Желание”» и Стэнли, орущим «Стелла!»). В этой сцене Дарси должен был явиться своей будущей пассии Элизабет в чем мать родила, но Ферт постеснялся, и купаться пришлось в одежде. Превращению актера в секс-символ это ничуть не помешало – даже добавило, как можно догадаться, искомой «английскости», – и на ближайшие годы Колин Ферт превратился в британском массовом сознании в Фицуильяма Дарси. «В течение шести лет каждый заголовок статьи про меня содержал в себе слово “Дарси”», – жалуется Ферт. Но все лучше, чем у Зельцера сниматься, тем паче что история с Дарси имела витиеватое продолжение.
А состояло оно в том, что представительница целевой аудитории сериала – литераторша за тридцать Хелен Филдинг – так обомлела от химзавитого красавца Дарси, что взяла да и назвала суженого своей героини Бриджит Джонс Марком Дарси. Разумеется, Ферту ничего не оставалось, как сыграть очередного Дарси в экранизации. Но это еще цветочки – в романе-продолжении вымышленная Бриджит берет интервью у настоящего актера Ферта. К счастью, сцена не попала в экранизацию сиквела, иначе психическое равновесие Колина могло пошатнуться окончательно и бесповоротно. Впрочем, это равновесие – пусть не самого актера, но его профессионального альтер эго – могло пошатнуться и раньше, во второй половине девяностых. Тогда, снявшись на волне успеха «Гордости и предубеждения» в «Английском пациенте» и «Влюбленном Шекспире» – двух грандиозных костюмных блокбастерах! двух лауреатах «Оскара» «за лучший фильм»! – Ферт умудрился сыграть рогоносцев в обеих картинах. И не просто рогоносцев – рогоносцев, теряющих женщин в пользу братьев Файнс (Рейфа в «Пациенте», Джозефа в «Шекспире»). «Скоро придется в целях развития карьеры искать нового Файнса, чтобы вручить ему свою жену», – пошутил тогда Колин, и не голословно. Глава про этот сомнительный период карьеры Ферта должна была называться «Ферт против Файнсов, или Рогоносцы в оскароносцах», но в целях экономии места целесообразнее сразу перейти к следующей, заключительной главе.
Джордж против Джорджа, или Гей, который заикался
Ах да, мы чуть не забыли еще одну «истинно английскую» черту нашего героя, от которой любят захлебываться обожатели Ферта, – речь о пресловутом британском чувстве стиля. «Англичане умеют носить костюм», и так далее, в порядке убывания аксессуаров. Ну да, черт побери, умеют, и Ферт тоже; вообще, он держится на людях с такой высокой степенью контроля, что один интервьюер однажды написал: «В том, как Колин просит своего публициста принести минералки, заключена вся британская элегантность». Кто его знает, может, так оно и есть. В любом случае красиво одеваться Ферт предпочитал с детства и даже актером решил стать после того, как «в детском саду изображал Джека Фроста в серебряных атласных панталонах, подпоясанный голубым кушаком, и в волнующейся белой рубахе. Тогда и подхватил вирус актерства». А на первых порах в Лондоне молодой Ферт подрабатывал в костюмерной Национального театра.
Все это, безусловно, очень важно и стало еще важнее в свете последних, зрелых работ актера, золотая поступь которых стартовала с «Одинокого мужчины» Тома Форда – с того, как Ферт носил в нем костюмы и очки Мастроянни, с каким достоинством обживал интерьеры Джона Лотнера, обустроенные дизайнерами из Mad Men. Что ж, кому как не полуамериканцу Ферту суждено было стать воплощением живописной фантазии Форда о приятном во всех отношениях мужчине из шестидесятых, решившем с пис-толетом в руках выбраться из своих безупречных интерьеров в беззвучную и безвидную пустоту по ту сторону стиля; решившем, да не решившемся – пока беззвучная и безвидная пустота не взяла дело в свои руки и не поставила точку инфаркта в конце героя.
А потом был фильм «Король говорит!» – апофеоз карьеры Ферта (кстати, как вы догадываетесь, республиканца по убеждениям), ее высшая точка, повторное покорение которой кажется трудновыполнимым. Хотя самой интересной – во всяком случае, с метаописательной точки зрения – кажется другая его работа последних лет. Речь о малоудачной картине «Артур Ньюман», в которой Ферт сыграл бывшего гольфиста, придумавшего сменить имя и зажить новой жизнью. В каком-то смысле и сам Колин нынче осознанно стремится к чему-то подобному – в особенности после успеха своих увенчанных призами фильмов. Именно поэтому он все чаще играет настоящих американцев, и не без успеха (смотрите новый фильм Атома Эгояна «Узел дьявола»). Да и Вуди Аллен, похоже, отнесся к монументальному британцу не без трепета: Ферт стал, кажется, первым английским артистом, на которого манхэттенский ерник взглянул без лишней иронии (помните инспектора Бремнера и детектива Несбитта из «Матч-пойнта»?).
В новом фильме – выходящем зимой пастише Мэттью Вона «Кингсман: секретная служба» – Ферт возвращается на свою национальную территорию и играет прожженного агента, посвящающего юного протеже в секреты мастерства. Разумеется, эта работа отсылает к Бонду, в подштанники которого за последние двадцать лет Ферта пытались засунуть неоднократно. Но ведь Бонд, при всей «британскости», нарисован широкими мазками, а Колин – мужчина, ценящий understatement. И это как раз оно, то самое, непереводимо английское в нем: «В спрятанности и непроговоренности заключен огромный драматический потенциал. Я – специалист по таким ролям». И кто его знает, может, в этой специализации и кроется шанс Колина Ферта отвоевать у Лоуренса Оливье уготованную ему судьбой и профессией порцию величия. Сценарист «Бриджит Джонс» и режиссер «Реальной любви» Ричард Кертис не сомневается, что Ферту суждено стать Великим Британским Актером «благодаря некоему магическому элементу – темной, пугающей стороне его натуры, позволяющей играть романтических персонажей, которые недружелюбны, страшноваты, надломлены. Ему удается показать наличие тайной начинки, а это самое главное в британской драме, которая вся – про то, что спрятано. Поэтому нам так удаются шпионские истории – в отличие от Америки, страны вестерна. Колин был бы восхитителен в роли политика или отца проблемного семейства. В жизни он, разумеется, миляга, и чтобы увидеть темную сторону, надо копнуть поглубже, и тогда вы найдете там гнев, без которого он не смог бы сыграть свои лучшие роли».
Отправлено: 12.11.14 15:05. Заголовок: ккк пишет: в отлич..
ккк пишет:
цитата:
в отличие от Дэй-Льюиса, Олдмана или Рота, Ферт сроду не отличался гигантским драматическим талантом,
Автор статьи самовлюблённый наглец. Терпеть ненавижу статьи, в которых главное не рассказать как можно интереснее(или оригинальнее) о ком-либо или о чёи-либо, а показать всем какой ты интересный и оригинальный. Просто кааазёл! Начать статью о КФ причиндалами! А главное, самоиронию Ферта вообще не читает, не считывает, не понимает, потому что не знает его.
Отправлено: 28.11.14 21:58. Заголовок: Глянцевый журнал How..
Глянцевый журнал How To Spend It (люксовое приложение к известной газете Financial Times о роскошном образе жизни) отмечает свое 20-летие, как самостоятельное издание (до 1994 года раздел занимал одну страницу в субботнем выпуске газеты):
Колин рассказывает о сотрудничестве с Chopard и попутно рекламирует часы этой марки. Я почитала, ничего нового...
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 10
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
. 
... 
. 
Автор статьи самовлюблённый наглец. Терпеть ненавижу статьи, в которых главное не рассказать как можно интереснее(или оригинальнее) о ком-либо или о чёи-либо, а показать всем какой ты интересный и оригинальный. Просто кааазёл! Начать статью о КФ причиндалами! А главное, самоиронию Ферта вообще не читает, не считывает, не понимает, потому что не знает его. 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума